Соперники Парижа, или зачем официанту башмак

В большинстве путеводителей про бельгийские города Гент и Брюгге написано совсем немного – гораздо меньше, чем следовало бы. Впрочем, есть книга, которая возместит вам недостаток информации - это "Легенда об Уленшпигеле" Шарля де Костера. Если подсчитать, какой из городов, - Гент или Брюгге, - упоминается в "Легенде…" чаще, то победу со счетом 40:34 придется отдать Генту. Пожалуй, Гент можно считать одним из героев книги – наряду с Уленшпигелем, Ламме, герцогом Анжуйским или императором Карлом V. Не верите – перечитайте двадцать восьмую главу.

Соперничеству Гента и Брюгге двенадцать веков, - эти века вместили и небывалое могущество, и упадок, и постепенное, трудное возрождение к новой жизни. Сначала были две крепости, построенные феодалами для защиты своих земель от викингов.

Появились церкви и рынки – и выросли города. Успешнее всего дела пошли у горожан, занимавшихся ткацким ремеслом и продажей тканей. Вскоре слава фламандских тканей и кружев гремела по всей Европе– в городах трудились сотни ткачей и красильщиков, по рекам караванами шли торговые суда, в порту не смолкала иноземная речь.

В XIII веке фламандские города состязались в красоте с королевским Парижем. Да и по величине они не намного уступали 80-тысячной в то время столице - в Брюгге и Генте жило 50 тысяч человек. Богатым купцам и ремесленникам было что терять – и для защиты своих интересов они стали объединяться в гильдии. Гильдии разрешали торговые споры, заботились о своих членах, помогали нуждающимся и больным – присоединяться к ним было выгодно. В конце концов, одиночкам стало не по силам конкурировать с гильдиями, и гильдии получили полный контроль над торговлей и производством товаров, а значит и над всей жизнью городов. Внутри гильдий возникла новая знать – патриции, и эта знать стала добиваться прав и свобод у знати старой, дворянской. У патрициев были деньги, и немалые. У дворян было право даровать вольности, а вот с деньгами постоянно возникали проблемы – роскошная жизнь обходилась недешево. Решение напрашивалось само собой - почему бы не уступить соседнему городу немного вольностей за хорошую плату?

Впрочем, в пирах и походах деньги кончались быстро – и вновь оказавшись без средств, сеньор легко мог решить, что продешевил, и попытаться силой отнять часть дарованных вольностей обратно, позвав на подмогу других знатных рыцарей. Помощники среди соседей всегда находились – в богатых городах было чем поживиться. Поэтому воевать городам приходилось не меньше, чем торговать, и неспроста славились они не только своими церквями, но и “драгоценным поясом” – крепостной стеной с башнями. А еще колоколом, который звал горожан к обороне от жадных соседей. Звон колокола был свободным голосом города, потеря колокола считалась тяжким унижением. На долю Гента такое унижение выпало – он лишился знаменитого “Роланда”. По легенде именно эта потеря стала для города началом конца, - однако не случись этого, может быть, и не был бы Гент прославлен Шарлем де Костером в той самой 28 главе "Уленшпигеля"…

Что же случилось на самом деле, что положило конец могуществу Гента и Брюгге? Пожалуй, трагическое стечение исторических обстоятельств. Когда в 14 веке во Фландрии начались массовые крестьянские восстания, бедные городские ткачи поддержали крестьян, поскольку сами были выходцами из деревни, пришедшими в города в надежде на лучшую жизнь. Восстания нанесли ткацкой промышленности первый серьезный удар – в охваченных смутой городах ткать стало некому, а сотканное невозможно было продать. Подавление восстаний стало вторым ударом. Многим ткачам грозила казнь, и выход у них был один – бежать из страны. Ткачи бежали, увозя с собой секреты своего ремесла и даже станки. Их приняла Англия, давно мечтавшая перестать быть только поставщиком шерсти и отвоевать рынок тканей у Фландрии. Мечта сбылась – Англия построила мощную ткацкую промышленность и победила. Фландрия, разоренная смутой, не смогла ничего противопоставить конкурентам - а тут еще и чума довершила дело. Могущественные некогда фламандские города опустели. Закат Брюгге - покинутые дома, занесенные песком каналы, эхо церковного колокола в опустевших улицах, - опишет в 19 веке в своей книге бельгийский поэт-символист Роденбах. Можно считать, что благодаря Роденбаху литературный счет городов в конце концов сравняется…

Между тем время шло, и новым шансом для Гента стала промышленная революция – в 18 веке город вернул себе важную роль, теперь уже как центр фабричного производства. Брюгге же все больше превращался в город- призрак. Казалось, соперничество городов завершится победой Гента, - но история опять предпочла смешать карты.

Люди стали путешествовать

Редкий город мог предложить туристам то, что предложил Брюгге – ведь с 16 века город практически не перестраивался. Сохранились каналы с горбатыми мостиками, легкие как кружево башни, островерхие крыши, глядящие в теплое голубое небо множеством слуховых окошек, пряничные домики, вырастающие прямо из воды, чтобы к двери можно было причалить на лодке. Чтобы увидеть все это, в город тысячами устремились туристы.

Генту на торт момент нечем было ответить Брюгге. В свое время фабрики спасли Гент от запустения, но теперь сажа и копоть из фабричных труб толстым слоем покрывала сохранившиеся кварталы старого города и медленно их разрушала. Нужно было срочно исправлять положение – и горожане его исправили, проведя в 80-х годах прошлого века огромную работу по реставрации исторического центра.

Теперь Гент и Брюгге соперничают на равных. Они очень разные – среди моих знакомых нет единого мнения насчет того, какой из городов лучше.

Брюгге похож на огромный пряничный домик, даже на целый пряничный город с разноцветными фасадами вокруг площадей. Но красота Брюгге – как у причудливой перламутровой раковины на морском берегу. Глядя на нее, можно представлять себе, как когда-то она была чьим-то домом, - но теперь осталась только изящная оболочка, а внутри никого.
Гент же очень живой, жизнь в нем чувствуется повсюду – в трамваях, бойко спешащих мимо суровых готических башен, в силуэте велосипедиста на горбатом мосту, в ярких витринах магазинов, приготовившихся встречать лето несмотря на холод и тучи, в уличных кафе вдоль каналов, к которым наклоняются резными каменными фасадами средневековые дома гильдий – дом вольных перевозчиков, дом хлеботорговцев и дом каменщиков.

Если будете в Генте, обязательно попросите показать вам дорогу к Дулле Грит. Дулле Грит  - в переводе – Безумная Маргарита - это огромная старинная пушка. Но вам нужна не она, а названная в ее честь и находящаяся неподалеку таверна, где подают лучшие сорта местного пива. Знаменита таверна тем, как тут поступают с заказавшими пиво «kwak». Выдав полуметровый стакан с пивом,

Башмак поместят в корзину и поднимут на веревке под потолок. Там он и будет пребывать в компании башмаков других клиентов заведения, пока вы будете пить свое пиво. Единственный способ вызволить пленника – допить до конца. А все потому, что «kwak» -  это не только удовольствие для того, кто пьет, но и развлечение для того, кто смотрит. Всегда есть интрига – обольетесь вы пивом, или справитесь с хитрой конструкцией стакана. Самое сложное – допить остатки из его круглой части. Если же не допивать до конца, то интрига исчезает. Если конечно ваш ботинок в этот момент не покачивается беспомощно под потолком…

Александра КАРЕЛИНА